Ужинали в доме старейшины. По случаю прибытия гостя к столу были приглашены все жители деревни, не пришли только младшие дети, которых уже уложили спать, да несколько совсем дряхлых стариков, кому было не по силам шумное застолье.

Еда была простая, но обильная, каждая хозяйка посчитала своим долгом принести что-нибудь к столу. Были тут и пироги — с рыбой, с грибами, с ягодами, были и каши еще курящиеся паром, были и колбасы, и сыры и соленья припасенные на такой случай в погребах, и молодая картошка и свежие овощи, а главным блюдом стала запеченная на углях рыба, которую только сегодня наловили в ручье а сам хозяин дома выкатил из погреба бочонок пива.

Собравшиеся с любопытством поглядывали на деда Нетакия, всем было интересно послушать новости из большого мира, доходившие до Тенницы крайне редко. И вот, убедившись, что гость насытился и традиция соблюдена, старейшина самолично наполнил кружки пенным напитком и приступил к расспросу:

— Скажи нам, Нетакий, давно ли ты по свету странствуешь?

— Да, почитай годков уж двадцать, — задумался дед, — вот как супругу свою схоронил, так и странствую.

— Соболезную твоей утрате, да примут духи твою жену в своем мире! — все, кто сидел за столом подняли кружки и, стукнув ими о край стола так, чтобы через край пиво плеснулось, выпили.

— То дело минувшее, — вздохнул Нетакий вытирая усы, — я о том не жалею, мы славно с ней пожили, — и прикрыв глаза задумался, — мы с ней лавку держали в самой столице… А каждый месяц еще и шатер на ярмарке разворачивали, рукодельная у меня была, из травы да прута чего только не мастерила: и шкатулки, и корзинки и побрякушки разные, но больше всего любила фигурки разные делать. Детям на потеху… все зверей да птиц диковинных, каких и в природе-то нет, а она выдумывала! — чуть помешкав старик достал из складок одежды фигурку и поставил перед собой на стол. Дети повскакивали с мест вытягивая шеи, матери зашикали на них, но без усердия — им тоже было интересно.

Старейшина взял фигурку в руки и внимательно ее осмотрел — сплетенная из тонких веток и лыка она напоминала человека с волчьей головой, стоящего на четвереньках. Работа не отличалась изяществом и тонкостью исполнения и было трудно сказать, что задумал изобразить мастер.

Заметив недоумение на лице Храна дед Нетакий пояснил:

— Это оборотень. Мудрена моя их сама-то никогда не видела, но почему-то считала, что зря их люди боятся, — сидящие за столом стихли, даже дети замолчали поглядывая на взрослых, — но старик не заметил этого, погруженный в свои воспоминания он продолжал:

— Молодежь об этом и не помнит уже, а я, хоть и был совсем ребенком, застал время, когда оборотней было великое множество. И не только по лесам да деревушкам, но и в самой столице бывало объявлялись. Однажды старый король, увлекшись охотой, был вынужден заночевать в лесу. Поставили шатры и уж было спать легли, как слышат — вой да рев, кинулись они и видят, зверь лютый королевского жеребца рвет! Жеребец хрипит, рвется, а зверь видать крови почуял, на спину ему прыгнул и давай когтями драть, так обезумел, что и не заметил как король с гвардейцами подоспели! Изрубили они чудовище не куски, а утром смотрят — нет зверя, только молодой конюх изрубленный лежит.

Старейшина выразительно кашлянул, пробормотал: «Ну, что ж...» и потянулся было за опустевшими кружками, но Нетакий еще не закончил:

— Вот с той самой поры и началась «Королевская Охота» — так ее в народе прозвали — по всем городам и весям разъехались смельчаки оборотней ловить, а король за каждого пойманного монстра десять чеканных платил! И свозили их со всех краев, со всех земель прямо на площадь перед дворцом, а на площади уже костры разложены, да масло в котлах кипит… — громко всхлипнула и захныкала одна из девочек.

— Хватит! — хлопнул рукой по столу Хран, — Не пристало в такую ночь разговоры подобный заводить! Вон и дети испугались уже!, — Нетакий поднял голову и часто заморгал, словно только что проснулся, а старейшина продолжал:

— Выпьем лучше за землю нашу плодородную, да за дичь, что в лесах не переводится! — и, желая сгладить вину за прерванный рассказ, ободряюще улыбнулся гостю. Старик улыбнулся в ответ и, стукнув кружкой о край стола, выпил:

— Твоя правда хозяин! Не к ночи разговоры эти да и засиделись мы уже, а мне завтра еще в дорогу собираться. Долгим был день, пора и ко сну готовиться.